В Петровском Пассаже 16 апреля прошли нормальные Пионерские чтения. Потому что тема номера, по которой отчитывали свои колонки колумнисты, была «Норма».
В условиях коронавируса понятие «нормальные» Чтения, конечно, приобретает дополнительный объем. Нормальные – в смысле хорошие. Значит, здоровые. Или нормальные – в режиме оффлайн. Впрочем, как ни крути, весенние. И они удались. Разобраться с «Нормой» пришло около трехсот читателей. По крайней мере все места в арт-пространстве «Лифт» на третьем этаже Петровского Пассажа были заняты. Некоторым даже пришлось стоять, что в общем-то тоже для Чтений уже давно нормально.
К слову, о нормах. Гости вечера решительно отказывались надевать маски, несмотря на то, что средства защиты лежали прямо у входа. Запястья для измерения температуры пришедшие подставляли тоже без восторга. Похоже, все привыкли жить в условиях пандемии, а коронавирусные ужасы, которые еще год назад сводили с ума, отпустили (а зря). Москвичи стали жить нормальной жизнью: встречаться в ресторанах и на выставках, стоять в пробках, опаздывать. И эта пятница не стала исключением. Задерживались даже некоторые колумнисты. Правда, за 10 минут до начала приехал Владислав Сурков. Но о своем опоздании предупредили Константин Богомолов и Михаил Куснирович.
Тем временем главный редактор «РП» Андрей Колесников уже приветствовал собравшихся и благодарил создателей «ЛИФТА» Дашу Белоусову и Викторию Романенко за предоставленное для Чтений арт-пространство. Дарья Белоусова постоянный колумнист «РП», поэтому и открыли вечер ее колонкой. Ее колонка была посвящена Галине Волчек. Только вот получилась она не про смерть, хотя написана была именно в тот момент, когда умерла Галина Борисовна, а про любовь и про то, как одному человеку бывает нужен другой. То есть про нормальную человеческую жизнь.
«Галина Волчек делала из каждого если не личность, личностью можно только являться, то индивидуальность. Сквозь призму ее любви каждый становился лучшей версией себя. И это давно волнующий меня вопрос: а способна ли любовь быть настолько сильной, чтобы разжечь любовь у абсолютного равнодушного человека?», — спрашивала Даша Белоусова и приходила к выводу, что может. «Способность большого человека к большой любви – это воскрешающий камень в Гарри Поттере», — говорит она и называет любовь главным божественным даром.
«Андрей Макаревич имеет неплохое представление о том, что такое норма, но ему потребовалось довольно много решимости, чтобы прописать ее в «Русском пионере», — говорит Андрей Колесников, представляя следующего чтеца.
И лидер «Машины времени» честно признался, что со словом норма у него ассоциируется вовсе не роман Сорокина, а такое забытое современным человеком понятие, как нормы ГТО (аббревиатуру на всякий случай расшифровывали). Музыкант уверен – норму ломать надо убедительно, иначе она мстит.
«Это рассказ про то, какой кайф ломать заборы, которые украсили слева и справа твою жизнь. И за этими заборами волшебное пространство, о которых ты не подозревал. Только прошу вас, не перебегайте улицу в неположенном месте», — заканчивал свою колонку Макаревич.
И в этот момент в зал вошел опоздавший Михаил Куснирович. Андрей Колесников сразу пригласил его на сцену. «Меня сюда позвали по блату, — говорит хозяин Петровского Пассажа. – Так что без листочков я могу только про нормальность». Но без листочков получилось очень даже нормально и про нормальное. «Вся жизнь, где ты проявляешь лучшие человеческие качества – это никакие не лучшие, а нормальные: пообещал- сделай, сделал – поблагодарил, поблагодарил – сделал еще раз. Я вот к этому и призываю. Если пообещал написать колонку, то пиши и рассказывай, как оно было. Если не обещал, но все-таки пришел – тоже нормально».
Были на этих Чтениях и дебютанты. К примеру, блогер Ксения Дукалис написала внушительный текст про нормы.
«Наконец-то среди наших чтецов появились феминистки, — отметил Андрей Колесников. — Нам обязательно надо знать и изучать их. А им – нас».
Впрочем, сама Ксения как будто даже не ожидала, что ее назовут феминисткой, но с формулировкой спорить не стала и начала читать. После первых прозвучавших предложений кто-то из мужчин в зале осмелился сделать несколько шагов от своего места.
«Ну вот, феминистка 5 минут на сцене, а мужчины уже бегут», — иронично заметила Дукалис. Но видимо решила, что это тоже норма, поэтому спокойно вернулась к колонке. Тем более, что по ее мнению, норма должна быть подвижной.
Глава Private Banking Банка ВТБ Дмитрий Брейтенбихер ради колонки о норме провел в соцсетях целое исследование. Результаты опубликовали в журнале, а на Чтениях вывели на экран формулы, диаграмму и даже конкретные ответы конкретных пользователей соцсетей. Дмитрий попытался все это разъяснить, но назвав несколько математических терминов, не без веселья заметил, что «теряет аудиторию». И все же несколько выводов озвучил, после чего отложил листки и рассказал, как чуть не лишился карьеры, не разобравшись в нормах московского этикета. Потом все же смог вернуться к колонке.
«Что нормально для бабочки – настоящий хаос для жука… То есть для эволюции неважно, каким необычным или далеким от нормы нам кажется тот или иной представитель флоры и фауны, его можно считать нормальным, если его поведение гарантирует выживание в конкретной среде», — подытоживает Брейтенбихер.
«Владислав Сурков с мерцающей периодичностью пишет с первого номера в «Русский пионер», — представил следующего колумниста Андрей Колесников. – То есть раз в пару лет. А сегодня к тому же и сам пришел».
Сурков, который все это время слушал колумнистов с большим вниманием, вышел на сцену и заявил:
«У меня сразу извинения, потому что я буду предаваться воспоминаниям». И добавил, что раньше мемуары не любил: «В них либо оправдываются, либо хвастаются, либо ноют». Но потом, признается Сурков, посмотрел на них с точки зрения передачи опыта и пересмотрел свое мнение.
Господин Сурков поделился историей под названием «Лихой стартап», дав возможность гостям услышать главу из неизданного. И в этой истории на 30 минут было и про любовь, и про дружбу народов, и про порнографию. И про жвачку, и про бизнес, которых, как известно, в СССР, как и секса, не было. Так вот Сурков доказал – были. Еще как были. Особенно бизнес.
«Все столпились вокруг бродячего пионера. Все просили его показать картинки. Обо мне народ забыл. Безвозмездная раздача жвачки стала уже не так привлекательна. Я понял, что теряю популярность, что этот безродный космополит из неизвестно какой школы вот-вот уведет от меня мой народ. Я не стал размышлять о превратностях лидерства, о неблагодарности черни. Не стал восклицать «O tempora! O mores!» Надо было действовать. Держава рушилась! Я шагнул к сопернику и спросил: «У тебя еще есть такие?». Он ответил: «Нет, только две. Брат дал…» «А у брата еще можешь взять?» «Не, он в Туле живет». Тогда я достал из кармана последнюю жевательную медаль. «Давай — предложил я бродячему пионеру, — Я тебе целую жвачку, а ты мне за это обе фотки». Народ затих. Бродяга колебался недолго. Медаль сверкала на солнце и пахла неземной клубникой. Сделка, изменившая всё, состоялась. Я забрал порно. Монополия на жизненно важные продукты была восстановлена. Избиратели переметнулись обратно на мою сторону. Но мне было не до них. Спрятав заветные фотографии в дневник, я побежал домой. Там, разложив их на кровати, я не спал всю ночь. Не потому, что делала то, о чем вы подумали. Хотя делал, конечно».
Это был не конец истории. Далее Сурков рассказал, как возникла идея размножать и продавать порнофотографии и как они с другом Колей прогорели на этом, впрочем, выгодном бизнесе.
«Порнобизнес в советской школе! Необычно, инновационно слишком. Нет слов. Так что работа свелась к чередованию немых сцен – кто руки разведет, кто глаза выпучит. Посадить в тюрьму нас не могли, потому что ведь дети. Но что-то типа суда было. В детской комнате милиции процесс проходил. Меня приговорили к штрафу в размере 10 рублей. Вернее, не меня, а мою маму. Ну и Колину тоже. Замечу к слову, что Колю звали не Коля. Хотя я помню его имя и фамилию, но не буду называть. На всякий случай. Вдруг он в этом году собирается в депутаты избираться, а тут я с нахлынувшими воспоминаниями. Вот и все. Вот это я и хочу донести до современной молодежи. Бизнес в Советском союзе был. Как, наверное, и секс. Что и требовалось доказать.
P.S. Я вышел из детской комнаты милиции, светило солнце. Я вычел в уме из суммы полученного дохода 10 рублей штрафа. Получалось, я в плюсе. Пусть и небольшом, но в плюсе. Солнце засветило ярче. С будущей профессией я определился. С тех пор я торгую волнующими образами».
После продолжительных аплодисментов колонку «Транс» представил Виктор Ерофеев. Хотя признаться, задача эта была не из простых. Зал все еще «держал» рассказ Суркова о порнофотографиях. Но история о норме в жаркой Африке и шаманах оказалась тоже впечатляющей.
А вот Ольга Ускова пообещала никогда не простить Андрею Колесникову, что поставил ее читать после Суркова. Главный редактор «РП» справедливо заметил, что после Суркова был Ерофеев. Но похоже, это не утешило Ольгу Ускову. История у нее была не про порнобизнес, конечно, но все же про непростую женскую долю. А уж в ней переплелись и улица «Красных фонарей», и опера Беллини, и много чего еще.
Тема следующего номера и следующих, летних Чтений сладко предсказуема — «Курортный роман».
